|
Тематический раздел
|
Инфляция и экономический рост в КНРЭкономическую историю КНР обычно делят на два периода: до и после декабрьского пленума ЦК КПК 1978 г. Для нашей темы целесообразно разделить реформенный период еще на два отрезка, взяв за границу между ними середину 90-х годов прошлого века. С некоторой долей условности историю КНР можно таким образом обозначить как мобилизационный (1949-1978), переходный (1979-1995) и современный (1996-2016) этапы. Как известно, 1994-1996 гг. стали временем так называемой мягкой посадки. Под этим понятием подразумевается умеренное сокращение темпов инвестиций и экономического роста (охлаждение экономики) при непременном обуздании инфляции. Заметим, что в середине 90-х годов инфляцию удалось подморозить на довольно продолжительный срок. Кроме того, в середине 90-х годов прошлого века в КНР в основном сложилась институциональная система управления хозяйством (и ценами). Тогда ее охарактеризовали как планово-рыночную, поставив цель превращения в социалистическую рыночную экономику. И эта цель теперь достигнута, а Китай, похоже, завершает модернизацию [2]. Мобилизационный период Стоит вспомнить, что образованию КНР предшествовал разгул инфляции в годы антияпонской (1937-1945), а затем и гражданской войны (1946-1949). Первые шаги народной власти в освобожденных районах включали, помимо передела земли, снижения арендной платы и ставки ссудного процента, выпуск банкнот Народного банка Китая (НБК), созданного в декабре 1948 г. Они в 1949 г. получили название жэньминьби – народные деньги. Их основная единица счета юань, а латинское название Renminbi (RMB) было официально введено в 1969 г. Гоминьдановские деньги в КНР были аннулированы, местные обменивались в 1948-1951 гг. на жэньминьби по дифференцированным курсам, широко использовались натуральные платежи и расчеты. В результате развернувшейся в первые годы народной власти централизации финансов к 1952 г. в КНР практически была создана единая национальная денежная система. Спустя три года, в апреле-мае 1955 г. были проведены деноминация жэньминьби и их обмен на новые банкноты (частично отпечатанные в СССР) в соотношении 10 000 : 1, в такой же пропорции пересчитали цены, зарплаты и пр. Курс доллара США был тогда установлен на уровне 2.46 юаня за доллар. Отметим, что стабилизируя хозяйство, НБК последовательно снижал ставку процента по кредитам. В начале 1950 г. она превышала 30% в годовом исчислении (3% в месяц в мае 1950 г.), в июле 1951 г. снизилась до 2% в месяц. К началу 1953 г. процент опустился до 0.6-0.9% в месяц, а в 1954-1959 гг. был зафиксирован на уровне 0.465%. В дальнейшем больших изменений не происходило: в июне 1960 г. ставка была повышена до 0.6% в месяц, в августе 1971 г. понижена до 0.42% [5: 117]. Нехватка продовольствия и потребительских товаров, а также спекуляция послужили одной из причин введения в 1953-1954 гг. нормированного распределения основных продуктов и товаров (зерновые, растительное масло, мясо, ткани), а также жесткого госконтроля за сферой обращения. К концу первой пятилетки (1953-1957) вслед за ростом урожаев и мягким кооперированием деревни рыночная торговля несколько оживилась. Оживление отмечалось и в период урегулирования (1962-1965) – после провала «большого скачка». За весь мобилизационный период в экономике КНР наблюдалось только два крупных всплеска цен: в 1951 г., когда они в среднем выросли на 12.2%, а также в 1960 и 1961 гг., когда рост цен составил 16.1 и 3.8% соответственно. В 1962-1965 гг. цены несколько снизились и оставались относительно стабильными до конца следующего десятилетия [3]. Цены на продовольственные товары в целом росли быстрее прочих. Практически весь прирост народного благосостояния за мобилизационный период пришелся на первые семь-восемь лет народной власти. В дальнейшем даже полного восстановления после катастрофы «большого скачка» не произошло. Иными словами, умеренный рост цен и их жесткое регулирование особых благ населению не принесли. Но такой цели после первых экономических успехов в КНР и не ставили, сделав ставку на форсированную индустриализацию, создание ВПК и т.п. С конца 50-х годов в ходу были установки «больше накоплять, меньше потреблять», «рационально низкой заработной платы», «зарплату троих делить на пятерых» и пр. Понятно, что и гигантский демографический пресс (за 1952-1978 гг. население страны увеличилось на 400 млн. человек) объективно заставлял замораживать потребление. Отметим важное обстоятельство. Попытки скачков и ускорений в 1952-1978 гг. сопровождались резким увеличением финансовых вливаний в капитальное строительство, делегированием на местный уровень соответствующих полномочий, переподчинением предприятий провинциям и при этом ограничением товарно-денежных отношений. Следовавшие за ростом накопления кратковременные повышения темпов роста из-за обострения дефицитов со временем вызывали рост цен, срывы и кризисы. Кризис преодолевали выправлением диспропорций, рецентрализацией промышленности, повышением закупочных цен на зерно, сокращением накопления и госрасходов, материальным стимулированием и ослаблением ограничений на индивидуальное хозяйство. Но за урегулированием 1962-1965 гг. вновь последовал плохо подготовленный экономический штурм «культурной революции», впрочем, почти не повлиявший на стабильность цен. Жесткая и мягкая посадки Преобразования переходного периода, стартовавшего в конце 70-х годов, первоначально следовали логике урегулирования. Подчеркнем, что тяжелые уроки «большого скачка» и «культурной революции» укрепили массовое сознание и большую часть руководства страны в необходимости постепенных и сбалансированных преобразований. Фактически руководивший начавшимися реформами Чэнь Юнь отмечал важность четырех балансов: бюджета, кредитов и депозитов, валютных доходов и расходов, а также материальных ресурсов. Примечательно, что первый существенный всплеск цен в 1980 г., вызванный повышением закупочных цен и крупным дефицитом бюджета в 1979-1980 гг., был почти сразу купирован резким сокращением инвестиций, эмиссии и бюджетных расходов (в том числе оборонных) в 1981 г. Существенной особенностью урегулирования 1979-1982 гг. были частичная деколлективизация сельского хозяйства, переход от бригадного к семейному подряду. Повышение закупочных цен на сельхозпродукцию и оживление рыночной торговли постепенно повысили урожаи (по зерновым – с 305 млн. т в 1978 г. до 407 млн. т в 1984 г.), улучшили ситуацию в деревне, снабжение горожан продовольствием и легкой промышленности – сырьем. Одновременно развернулась структурная перестройка экономики: была снижена норма накопления, замораживались крупные проекты, на время урегулирования приоритетным стало производство потребительских товаров. Доля сельского хозяйства в ВВП, что весьма необычно, выросла с 28% в 1978 г. до 33% в 1982 г. Семь лет переходного периода характеризовалась умеренной инфляцией, пять лет – двузначной, столько же – средней (6-10%). Прослеживалась тесная связь между повышением нормы накопления и увеличением денежной массы, с одной стороны, и ростом темпов экономического роста и цен – с другой (табл. 1). Отметим необыкновенно высокий темп увеличения денежной массы в целом, что, однако, не привело к чрезмерной инфляции. В-первых, стремительно монетизировалась полунатуральная экономика, переходившая на товарные рельсы и испытывавшая денежный голод. Во-вторых, уровень монетизации не превысил разумных пределов (отношение М2 к ВВП достигло 80% в 1990 г. и 100% в 1995 г.). В-третьих, в условиях двухколейной системы цен якорем инфляции оставались твердые государственные цены и тарифы (карточное распределение риса, муки и масла в городах отменили лишь в 1993-1994 гг.) – хотя доля рыночных цен постоянно росла и достигла примерно половины товарооборота к началу 90-х годов. Кроме того, государство полностью контролировало банковскую систему и преобладающую часть оптовой и внешней торговли. Страна оставалась полузакрытой для движения иностранного капитала, лишь в 1994 г. была введена конвертируемость юаня по текущим операциям. Минимальным был импорт потребительских товаров. Курс жэньминьби на протяжении 1979-1995 гг. снижался пропорционально инфляции (полезным инструментом наблюдения за ценностью «деревянных» денег оказались валютные сертификаты Банка Китая). С 1.56 юаня за доллар США в 1979 г. он опустился до 8.35 юаней в 1995 г., но значительного воздействия на внутренние цены это не оказало. Наконец, либерализация цен на потребительские и производственные товары фактически прошла в два этапа, разделенные периодом торможения реформ, замораживания цен и низких темпов роста в 1989-1990 гг. (китайские экономисты назвали это явление «жесткой посадкой»). Торможение было вызвано тем, что страна оказалась на грани политического кризиса – в том числе из-за высокой инфляции и сокращения реальных доходов населения в 1988-1989 гг. Либерализация цен возобновилась в 1992 г. и при ускорении темпов экономического роста привела к самому продолжительному в истории КНР витку двузначной инфляции в 1993-1995 гг. Отпуск цен на сырье и энергоресурсы в 1992-1993 гг. и инвестиционный перегрев были усугублены ростом цен на продовольствие из-за сравнительно плохого урожая 1994 г. Борьба с инфляцией из-за этого затянулась и велась как с помощью макроэкономического регулирования, так и жесткими административными мерами. В частности, сокращались фронт капитального строительства и темпы роста денежной массы, руководителям на местах вменялась личная ответственность за цены на зерно и овощи, усилилась деятельность правоохранительных органов по пресечению махинаций с ценами. Созданные в 1993 г. в Чжэнчжоу и Даляне товарные биржи частично способствовали уменьшению спекуляций сырьем. СМИ широко освещали деятельность инспекций по проверке цен и т.п. Была увеличена господдержка селу. Прирост доходов бюджета в 1993-1995 гг. благодаря реформе налоговой системы удалось удержать на уровне 20% в год. Результатом всех этих мер стало снижение инфляции до 10% к осени 2005 г. Немалую роль в сдерживании инфляции в переходный период сыграл рост сбережений населения, возобновление выпуска акций и облигаций, в том числе трех банков развития, образованных в 1994 г. С 21 млрд. юаней в 1978 г. остатки вкладов населения на банковских счетах выросли почти до 3 трлн. юаней в 1995 г., приблизившись к 50% ВВП, причем 80% вкладов были срочными. Подчеркнем, что в период перегрева и охлаждения экономики в 1993-1995 гг. население сохранило доверие к банковской системе (сумма вкладов за три года увеличилась вдвое). Процентная ставка по срочным (годовым) депозитам с июля 1993 г. по апрель 1996 г. была повышена и составляла 10.98%. При этом госбанки продолжали кредитовать предприятия госсектора под 11-12% годовых. Понятно, что подобная политика, а также сохранение на плаву убыточных предприятий способствовали накоплению «плохих долгов», но эту проблему тогда удалось отложить на будущее, не прибегая к болезненным в социальном плане решениям в период либерализации цен. Итогом переходного периода стал перевод хозяйства в основном на рыночные цены, которые поддавались регулированию и все более тщательно отслеживались. Рост ВВП более чем в четыре раза (в сопоставимых ценах) в 1979-1995 гг. сопровождался примерно таким же увеличением номинальных цен и примерно двукратным повышением реальной зарплаты в городе и доходов крестьян. Относительно более высоким был рост цен на продовольствие. Заметим, что за семнадцать лет население страны выросло на 250 млн., а число занятых – на 280 млн. человек (на 100 млн. человек выросла занятость на сельских предприятиях, почти на 50 млн. – на предприятиях государственной и коллективной собственности в городах). Социально вынужденный экстенсивный рост имел немало негативных аспектов с точки зрения эффективности, использования ресурсов и т.п. С другой стороны, благодаря реформам и химизации сельского хозяйства была впервые в истории Китая решена продовольственная проблема (производство зерновых на душу населения достигло 400 кг в год). С 1995 г. началось абсолютное сокращение сельского населения, в городах избыточную рабочую силу стали в растущей мере поглощать необщественные сектора хозяйства (около 35 млн. занятых в то время). В стране постепенно складывалась многоукладная экономика социалистического (управляемого) рынка с конкурентоспособной обрабатывающей промышленностью, ставшая привлекательной и для зарубежных инвесторов. Особо отметим, что эмиссионная накачка хозяйства, у многих вызывавшая тревогу на переходном этапе, не привела к срыву хозяйственной динамики. Таблица 1. Средние показатели экономического развития КНР в 1979-2015 гг., %
Современный этап Снижение инфляции при сохранении относительно высоких темпов роста позволило совершить в 1995-1996 гг. так называемую мягкую посадку экономики[1]. Одним из ее итогов стало принятие в 1996 г. «Программы 2010», планировавшей на период до 2010 г. два стратегических перехода: «от традиционной плановой экономики к системе социалистической рыночной экономики» и «от экстенсивного к интенсивному способу роста» [1: 45]. К концу 1997 г. практически завершилась реформа двухколейных цен на промышленную продукцию: доля средств производства, реализуемых по рыночным ценам, превысила 80%. Началось сближение внутренних цен и цен мирового рынка. Последовавшая в 1997-2006 гг. длительная финансовая стабилизация позволила продолжить преобразования, в том числе оптимизацию предприятий госсектора с сокращением его персонала, заложив основу для успешного акционирования предприятий и госбанков. С началом нового века развернулась крупномасштабная модернизация основных фондов и инфраструктуры. Показатели накопления, денежной массы и темпов роста описали в период 1997-2006 гг. плавную V-образную кривую, а инфляция трижды измерялась отрицательными величинами. Лишь однажды за весь период – в 2004 г. – наблюдалось заметное повышение индекса потребительских цен. Его вызвал значительный рост цен на ряд продовольственных товаров в 2003-2004 гг. из-за плохого урожая 2003 г. Наиболее существенно подорожали зерновые и растительное масло, рост цен в подгруппе «продовольствие» индекса потребительских цен составил 3.4% в 2003 г. и 9.9% в 2004 г. В ценовой политике китайских реформаторов уже в середине 1990-х годов сложилось понимание плодотворности подхода «держать крупное (важное), отпустив мелкое», характерное и для других направлений экономического курса. Иными словами, регулированию подлежала относительно узкая номенклатура цен и тарифов в базовых отраслях хозяйства, остальное отпускалось (открывалось) для действия рыночных сил. Такая позиция была зафиксирована и на переговорах о вступлении в ВТО[2]. КНР, в частности, оговорила сохранение государственного контроля над ценами на зерновые и растительные масла, хлопок, шелковичные коконы, соль, природный газ, ряд нефтепродуктов, коммунальные услуги, медикаменты (около 40 товарных групп), плату за жилье и воду для орошения, почтовые, телекоммуникационные, образовательные, транспортные и некоторые профессиональные услуги (архитектурные и инженерные, юридические, бухгалтерские, арбитражные, нотариальные, регистрационные и др.). Кроме того, государственные (специально уполномоченные) внешнеторговые организации временно сохраняли эксклюзивное право ведения внешней торговли рядом сырьевых товаров, включая натуральный каучук, древесину, сталь и прокат, удобрения, хлопок и волокно, табак и сигареты, сахар, чай, уголь, вольфрамовые руды и концентраты, серебро, сурьму и т.п. Это также позволяло контролировать цены. Подчеркнем, что уже в середине 90-х годов сложилась довольно устойчивая сберегательно-инвестиционная модель развития, которая по сей день остается своеобразной визитной карточкой китайского хозяйства и, помимо прочего, ограничивает инфляцию. Эта модель укрепилась в период финансовой стабилизации, способствуя благоприятной инвестиционной среде, минимизации инфляционных ожиданий населения и бизнеса [4]. В годы низкой инфляции, заметим, последовательно снижалась процентная ставка по депозитам населения. С 9.18% годовых в мае 1996 г. она опустилась до 1.98% в феврале 2002 г. и сохранялась на этом уровне до конца октября 2004 г., когда из-за начавшейся инфляции произошло повышение – до 2.25%. Годовая ставка процента по кредитам в этот период снизилась, соответственно, с 10.98% в 1996 г. до 5.31% в 2002 г., повысившись до 5.58% в октябре 2004 г. Но, несмотря на снижение ставки по депозитам, рост вкладов населения в банках продолжился: в 2000 г. они достигли 65%, в 2005 г. 77%, а в 2015 г. – 81% ВВП. Кроме того, увеличение банковской маржи позволило улучшить ситуацию с «плохими долгами» в кредитной системе: с 22.6% портфеля в 2000 г., их доля снизилась до 8.6% в 2005 г. и 1.1% в 2014 г. [7: 266]. Немаловажным фактором финансовой стабильности в 1997-2005 гг. был практически фиксированный курс национальной валюты (на уровне 8.27-8.28 юаней за доллар США). Эта стабильность повысила инвестиционную привлекательность страны в годы азиатского кризиса 1997-1998 гг. Летом 2005 г. Пекин начал постепенную ревальвацию юаня, продлившуюся почти в непрерывном режиме до 2015 г. Рост нормы накопления и ускорение экономического роста в середине нулевых годов привели во второй половине 2006 г. к очередному перегреву экономики и повышению инфляции, толчком которой послужил рост цен на топливо и сырье (около 6% в годовом исчислении). По мере усиления инфляции в 2007 г. НБК принимал меры по ужесточению денежно-кредитной политики, повышая ставку процента по кредитами и вкладам (приложения, табл. 1), а также резервные требования к банкам. По итогам годам инфляция приблизилась к 5%, рост цен на продовольствие составил более 12%. Антиинфляционный компонент содержался и в механизме создания в сентябре 2007 г. госкорпорации по зарубежным инвестициям – China Investment Corporation (CIC). Корпорация приобрела 200 млрд. долл. капитала из валютных резервов страны путем выпуска специального облигационного займа (гарантированного Министерством финансов) на 1.5 трлн. юаней, связавшего значительную денежную массу на внутреннем рынке. Включены были и административные рычаги. В январе 2008 г. в Китае был временно введен режим государственного регулирования цен на основные продукты питания: зерно, растительное масло, мясо, молоко, яйца, а также сжиженный газ. Снижению инфляции способствовал обвал почти на 70% перегретого фондового рынка Китая, начавшийся в ноябре 2007 г. и занявший первую половину 2008 г. Он вызвал также резкое снижение экономической динамики, а за ней и темпа инфляции. С 9% в январе (в годовом исчислении) индекс потребительских цен снизился до менее чем 5% в августе 2008 г. при замедлявшихся темпах экономического роста. Сократились, примерно на 20%, и продажи нового жилья. В драматичный для мировой экономики период примечателен резкий разворот китайской экономической политики, начавшийся вскоре после начала острой фазы валютно-финансового кризиса на Западе. Уже в сентябре 2008 г. при еще относительно высокой инфляции в КНР перешли к стимулированию экономики: НБК начал снижать процентную ставку, а в начале 2009 г. приступил к закачке в китайскую экономику крупнейшего за ее историю экстренно подготовленного инвестиционного пакета для 10 отраслей промышленности и логистики. Резкое увеличение нормы накопления и денежной массы позволило во второй половине 2009 г. переломить тенденцию к падению темпов экономического роста, колебавшихся на уровне 6% в течение двух кварталов. По итогам года при небольшом снижении потребительских и глубоком (около 8%) падении сырьевых цен темп прироста ВВП превысил 9%. Этот результат был достигнут несмотря на значительное сокращение экспорта (16%) и импорта (более 11%). В то же время в 2009 г. незначительно повысились продовольственные цены, и более заметно – цены на недвижимость, которая стала объектом притяжения избыточной ликвидности и спекуляций. Средняя стоимость коммерческой недвижимости в 2009 г. составила 4.7 тыс. юаней за 1 кв. м, на 20% превысив показатель 2007-2008 гг. (3.9 тыс. юаней). Забегая вперед, заметим, что в 2015 г. средняя цена квадратного метра жилья в КНР достигла 6.8 тыс. юаней, увеличившись по сравнению с 2009 г. почти на 45%, а в первом квартале 2016 г. достигла 7.6 тыс. юаней. В условиях достаточно умеренного роста цен в 10-е годы нынешнего века это – довольно высокий показатель. В целях снижения спекулятивного спроса на недвижимость в начале декабря 2009 г. было объявлено о свертывании программы стимулирования рынка, принятой в конце 2008 г., возвращен налог на перепродажу жилья в первые пять лет после его приобретения, отменены дисконтные процентные ставки по жилищным кредитам. В начале 2010 г. были введен 40-процентный минимум первого взноса при покупке второго жилья. Уже летом 2009 г. в Китае стали тревожиться и по поводу других последствий гигантской закачки средств в экономику. Критики этой меры указывали, что опора на инвестирование для сохранения роста ВВП приведет лишь к кратковременному росту и неизбежной высокой инфляции. Прогнозы частично сбылись: уже летом 2010 г. инфляция превысила 3% и продолжала расти, составив 4.7% в последнем квартале года (как обычно еще быстрее росли продовольственные цены). В октябре 2010 г. НБК повысил ставку процента (что впервые в истории вызвало падение зарубежных финансовых рынков), до лета 2011 г. эту меру повторили еще четыре раза. Страна приступила к очередному охлаждению экономики. Помимо монетарных мер и сокращения дефицита бюджета с 2.5 до 2% ВВП, были включены административные и другие рычаги. На мартовской сессии ВСНП (2011) премьер Вэнь Цзябао напомнил об ответственности губернаторов и мэров за цены на зерновую и овощную корзины, а также стыковку крестьянских дворов с супермаркетами, призвал усилить ценовой контроль, строго наказывать за манипуляции и ценовые сговоры и особенно жестко контролировать цены на жилье. Характерен эпизод того времени: в мае 2011 г. компания Unilever была оштрафована на 2 млн. юаней за рассылку супермаркетам уведомлений и сообщения прессе о грядущем повышении цен на свою продукцию, в частности моющие средства. Ее действия квалифицировались как «серьезное нарушение рыночного порядка». В июле 2011 г. инфляция (в годовом исчислении) достигла пика в 6.5% и затем начала снижаться. Декабрьский показатель составил 4.1%, годовой – 5.4%. Индекс цен продолжил падение в течение 2012 г., достигнув дна в 1.7% в октябре. Но уже в июне 2012 г. НБК начал снижение процентной ставки – из-за сокращения темпов экономического роста. Иными словами, очередной цикл охлаждения экономики оказался сравнительно коротким. В дальнейшем показатели инфляции снижались при плавном сокращении темпов экономического роста (табл. 2). Таблица 2. Индексы цен в КНР в 2012-2015 гг., %
Продолжались и попытки регулятора поддерживать экономику снижением процентной ставки, участившиеся с ноября 2014 г. (приложения, табл. 1). Усилилось и бюджетное стимулирование хозяйства, в 2015 г. расходы увеличились на 15.8% – против 8.3% в предыдущем году. В последние три года руководство КНР продолжает либерализацию и дебюрократизацию хозяйства. Сокращается и сфера прямого государственного контроля над ценами. В частности, в мае 2015 г. Государственный комитет по развитию и реформам вновь сократил перечень регулируемых цен, оставив в нем тарифы на природный газ, электроэнергию и воду, а также некоторые виды услуг, включая транспортные и почтовые. Отпущены были и цены на многие категории лекарств. Тринадцатая пятилетка (2016-2020) застала правительство Ли Кэцяна в поисках путей поддержания темпов экономического роста. Продолжает облегчаться доступ к кредиту и налоговое бремя (в рамках идущей четвертый год налоговой реформы), активизируется финансовая политика: с 2.4% ВВП в 2015 г. дефицит бюджета планируется увеличить до 3% в 2016 г. С началом новой пятилетки несколько активизировано инфраструктурное строительство. На 2016 г. намечено повышение уровня инфляции до 3%. Однако общей картины эти действия пока не изменили, если не считать весьма умеренного повышения потребительской инфляции в конце 2015 – начале 2016 гг. и некоторого замедления падения цен на инвестиционные товары. С другой стороны, сохранение, как теперь выражаются в КНР, «средневысоких» темпов экономического роста в 2015 г. в условиях сокращения мировой торговли можно считать вполне удовлетворительным результатом политики регулятора, ориентирующегося теперь на структурную перестройку хозяйства, сокращение избыточных мощностей, стимулирование внутреннего спроса и т.п. Сравнивая показатели инфляции, накопления и экономического роста в КНР и соседних странах в наступившем веке, несложно прийти к заключению о сравнительно высокой норме накопления и такой же экономической динамике в китайском хозяйстве при относительно низкой инфляции и невысокой ставке процента по кредитам реальному сектору. Отметим и немалое стимулирующее воздействие инфляции на экономический рост на нескольких отрезках истории КНР. Добавим, что китайский подход к инфляции почти противоположен современному монетаризму: цены на товары и услуги удерживаются не столько за счет ограничения денежного предложения, сколько путем кредитного стимулирования деловой активности, увеличением производства товаров и услуг, которым со временем и закрывают денежный «навес». К этому прибавляется государственное регулирование цен – уже не столько их администрирование, сколько товарные интервенции, устранение лишних посредников, биржевая работа и т.п. Стабильности цен способствует и контроль за крупными корпорациями. Вдобавок китайский ЦБ прямо подчинен правительству, что облегчает координацию реального сектора и сферы обращения. Можно сказать, что денежно-кредитная политика в целом подчинена задачам развития производительных сил. В то же время из-за сохраняющейся высокой нормы накопления предельная капиталоемкость экономического роста в Китае имеет тенденцию к повышению. Если в переходный период она составляла менее 3.7, то на современном этапе в среднем 4.4, а в последние четыре года повысилась до 6.2, что хуже, чем у ряда соседей. Проблемы эффективности на нынешнем этапе экономического развития Китая явно сменили традиционную жажду высоких темпов роста, да и потребность в них уже не столь остра, как раньше. При этом достигнутый в хозяйстве избыток капитала выталкивает деньги за рубеж, снижая инфляцию внутри страны. Поэтому правомерно предположить стабилизацию и даже дальнейшее снижение темпов экономического роста в КНР при умеренной инфляции. Маловероятны «инвестиционные штурмы», подобные тем, что имели место в прошлом столетии или сравнительно недавно – в 2009-2010 гг., хотя наблюдается некоторое сходство в предпосылках с тогдашней ситуацией, включая замедление роста, падение фондового рынка в 2015 г. и сокращение экспорта[3]. Стимулирование экономики, усиленное в конце 2014 г., проводится последовательно, но аккуратно. Приложения Таблица 1. Изменения ставки процента по годовым депозитам и кредитам в 2004-2015 гг.
Литература: 1. Портяков В.Я. Экономическая политика Китая в эпоху Дэн Сяопина. М.: Восточная литература РАН, 1998. 2. Потапов М., Салицкий А., Чжао Синь. Китай: новая фаза развития // Сайт «Перспективы». 3. Синь Чжунго 65 чжоунянь (65 лет Нового Китая). 2015 // Сайт ГСУ. 4. Таций В.В. Инвестиции и инфляция в КНР: проблемы регулирования // Восток (Oriens). 2011. № 2. С. 71-80. 5. Чжэн Сяньбин. Лилюй даолунь (Введение в банковский процент). Пекин, 1991. 6. Экономическая реформа в КНР: преобразования в городе, 1979–1985. Документы. М.: Восточная литература РАН, 1994. 7. Key Indicators for Asia and the Pacific 2015. Manila: ADB. 2015. 8. Report of the Working Party on the Accession of China. WTO.Doha, 9-13 November 2001. АННОТАЦИЯ: Экономический рост в КНР в последние сорок лет вписал яркие страницы в историю модернизации, которая в самом Китае выглядит практически завершенной. Однако периодически инфляция ставила страну на грань социальных и политических кризисов. Сдерживая инфляцию, в ходе жестких и мягких «посадок» китайские реформаторы накопили ценный опыт, полезный для развивающихся и переходных стран. ABSTRACT: Economic growth in the last forty years has become one of the brightest chapters in the history of modernization, which now looks almost completed in China. However, inflation periodically brought the country on the verge of social and political crises. Coping with inflation, through hard and soft landings, Chinese reformers have accumulated valuable experience. Revisiting this experience, as the authors presume, looks useful for many developing and transitional economies. Ст. опубл.: Вестник Дипломатической академии МИД России. Россия и мир. 2016. № 2 (8). С. 148-164. Статья подготовлена в рамках проекта «Экономические и социальные дисбалансы в макрорегионах современного мира» программы фундаментальных научных исследований Отделения глобальных проблем и международных отношений РАН при поддержке гранта РГНФ №16-07-00012/16.
Авторы: Салицкий А.И., Чеснокова С.В. |
Новые публикации на Синологии.Ру Историограф Сыма ЦяньМеждународное обозрение от 27.04.2024 о Китае Час истины. Конфуций и конфуцианство Час истины. Россия и Китай. История отношений Император и его армия |
